Д-р Леонард Лович
Катастрофа произошла ранним утром в пост девятого ава 1982-го года.
Одеваясь перед выходом в синагогу, я открыл платяной шкаф, встроенный в стену. Там стояла лестница-стремянка и ковровая щетка с длинной ручкой. У нас в доме шел ремонт, и слесарь-водопроводчик прокладывал трубы через шкаф на верхний этаж. Я решил взглянуть, насколько продвинулась работа, начал подниматься на шаткую стремянку, оступился и завопил от нестерпимой боли. Ручка щетки воткнулась мне в правый глаз. Примчалась моя жена Шэрон.
Сразу же стало очевидно, что рана серьезная и мне грозит полная потеря зрения в этом глазу. Мы позвонили нашему другу, доктору Голдстейну, офтальмологу в Лонг-Бич. Нам повезло: мы успели перехватить его, прежде чем он ушел из дома.
“Встретимся у меня в кабинете в восемь ноль-ноль, я посмотрю”, – сказал он.
Шэрон отвезла меня к нему, и доктор Голдстейн, сделав осмотр, объявил:
“Ну, есть и хорошие новости. Глазное яблоко цело. Но оно зашло внутрь черепа, и поранена глазная мышца, которая отвечает за движения глаза. Вас надо отвезти к специалисту сию же минуту. И на ваше счастье доктор Стивен Фелдон, специализирующийся на глазных мускулах, мировая знаменитость, находится сейчас в университете Южной Калифорнии, здесь, в Лос-Анджелесе. Мы добьемся встречи с ним.”
И он тут же позвонил доктору Фелдону в институт офтальмологии Дохени. На прием к Стивену Фелдону записываются за много месяцев вперед, но мы услышали, как наш друг говорит: “Нет, нет, нет! Это экстренный случай! Доктор Фелдон должен осмотреть доктора Ловича сегодня!” Наконец там ответили: “Ладно, ладно, везите его сюда”.
Доктор Фелдон осмотрел меня, взглянул на результаты анализов, сделанных тут же на месте, и объявил: “У вас серьезная рана. В данный момент я ничем не могу вам помочь. Я рекомендую вам носить на глазу повязку и через месяц вернуться для нового осмотра. Если наступит какое-либо улучшение, мы посмотрим, что тогда можно будет сделать”.
Представляете, как я забеспокоился? Молодой хирург, в самом начале своей карьеры, я мог остаться одноглазым. Но чтобы работать хирургом, необходимо стереоскопическое зрение. Если я не смогу оперировать, мне придется закрыть врачебную практику.
Когда мы вернулись домой, нам нанес визит рабби Ньюман. Он сказал: “Я слышал о вашей травме и позвонил в секретариат Ребе”.
Через месяц мы вернулись к доктору Фелдону. Он осмотрел мой глаз и заявил: “Никаких улучшений нет. Я выжидал достаточно. Я должен провести операцию и посмотреть, можно ли что-либо исправить”.
Я позвонил секретарю Ребе раву Лейблу Гронеру, и он передал мне благословение Ребе. Операция была назначена на следующую неделю.
После операции доктор Фелдман сказал:
– У меня есть для вас и хорошие, и плохие новости.
– Давайте хорошие, – попросили мы.
– Хорошие новости – это то, что глазная мышца цела. Она была сильно поранена, но не отделилась от глазного яблока. Плохие новости – это то, что я не могу ничего исправить. Операция тут не поможет. Приходите ко мне на прием, и мы сделаем для вас особые призматические очки, которые рассеивают свет. Вы сможете видеть одним глазом.
Я был в полном отчаянии. Я потратил много лет на то, чтобы стать хирургом, моя карьера только-только начиналась. Что теперь со мной будет?!
Я позвонил раву Гронеру и пожаловался: “Я не понимаю! Нам говорили на уроках Торы, что все, что происходит – к лучшему. Ну и где тут лучшее?! Я не вижу ничего хорошего!”
Рав Гронер долго пытался меня утешить.Наконец он сказал: “Я поговорю с Ребе и перезвоню вам”.
В следующее воскресенье в нашей общине что-то отмечали. Мы вернулись домой под вечер. Дома надрывался телефон. На проводе был рав Гронер.
– Где вы были? – спросил он. – Я пытался связаться с вами весь день! Я говорил с Ребе. Ребе хочет знать, всегда ли вы используете красное вино, когда делаете кидуш1 и авдалу2.
– Иногда, но не всегда, – ответил я. – Иногда использую белое вино, иногда виноградный сок. Что в доме есть, на то и использую.
– Ага! – воскликнул рав Гронер. – Ребе велел мне передать вам, чтобы вы всегда ли вы использовали именно красное вино, когда делаете кидуш и авдалу.
– Хорошо, – сказал я. – Так и буду делать. Это все?
Тогда я еще не понимал, что такое краткое указание Ребе могло быть ответом на все мои трудности.
К субботе вся община знала, что мне сказал Ребе. В синагоге меня ждала бутылка красного вина, и я сделал кидуш для всей общины. Кстати, с тех пор для меня всегда стоит в синагоге бутылка красного вина, что бы там ни происходило.
Прошла одна неделя, вторая. Я делал кидуш и авдалу с красным вином. Еще две недели. На исходе шестой недели с момента моей травмы, в воскресенье утром я почувствовал какое-то дерганье в глазном яблоке, как будто оно двигалось.
“Шэрон, – сказал я жене, – происходит что-то необычное. Такого раньше не было. Что-то изменилось!”
Всю неделю я ощущал, что мой глаз как будто двигается. Еще кидуш и еще авдала в субботу, еще одна суббота – и внезапно глазное яблоко вернулось на свое место, как будто ничего и не было! Я снова мог прекрасно видеть без призматических очков, как раньше!
Я позвонил доктору Фелтону и сказал:
– Я хочу вам кое-что сообщить. У меня в глазу улучшение. Я могу видеть
– Абсолютно невозможно, – заявил он. – Приезжайте, мы вас посмотрим.
Меня встретила вся команда докторов, которые участвовали в операции. После осмотра доктор Фелтон сказал:
– Вы правы, ваш глаз в полном порядке! Это неслыханно! Это чудо! Скажите, кто такой ваш знакомый, который может сделать такое чудо?
– Это Любавичский Ребе в Бруклине, – ответил я.
– Что ж, это определенно натуральное чудо, – резюмировал он.
На меня произвело впечатление, как этот доктор признал, что духовное может влиять на происходящее в нашем мире, нарушить законы природы. Этот урок я запомнил навсегда, и он играет роль даже в моей карьере.
Я вернулся к своей практике, я смог заниматься тем, чему учился, и даже более того. Моя карьера сложилась исключительно успешно, что позволяет мне заниматься благотворительностью не только у себя в городе, но и по всему миру.
(по материалам ru.chabad.org)