14 Кислева — 93 года как состоялась свадьба рабби Менахема-Мендела Шнеерсона, будущего Седьмого Любавичского Ребе, и ребецн Хаи-Мушки Шнеерсон, дочери Шестого Любавичского Ребе, рабби Иосифа-Ицхака Шнеерсона.
Свадьба проходила в Варшаве, в иешиве «Томхей-Тмимим» в присутствии множества хасидов и Шестого Ребе ХаБаДа.
Однако, свадьбу будущего Седьмого Любавичского Ребе и ребецн Хаи-Мушки Шнеерсон праздновали не только в Варшаве: родителей жениха, Главного раввина Екатеринослава-Днепропетровска в 1909-1939 годах раби Леви-Ицхака Шнеерсона и его супругу праведную ребецн Хану, власти СССР отказались выпустить из страны, и они не смогли присутствовать на свадьбе сына. Поэтому раби Леви-Ицхак организовал вторую свадебную церемонию в Днепропетровске, которая проходила в тоже время, и для участия в ней прибыли многие раввины и хасиды, которые жили в Советском Союзе.
Существует рассказ «Из дневника одного из учеников иешивы «Томхей-Тмимим» о том, как проходила свадьба Любавического Ребе, причем на многих ресурсах опубликована его сокращенная версия. Мы предлагаем нашим читателям самый полный вариант, который мы обнаружили в русскоязычном интернете и который опубликован на сайте www.yeshiva.ru
«Доброе известие о том, что свадьба дочери Ребе Раяца, госпожи ребецн Хая-Мушки, с Ребе должна состояться в Варшаве, повлекло великую радость и разожгло бурю чувств среди евреев всей Польши, и особенно среди хабадников и «тмимим» – учеников иешивы «Томхей-Тмимим», в которой по настоянию Ребе Раяца должна была состояться свадьба.
Тринадцатого кислева тысячи людей собрались на вокзале для того, чтобы встретить Ребе Раяца и его семью, которые в ту пору жили в Риге (столице независимой тогда Латвийской республики). В течение дня в Варшаву прибыло большое число хабадников изо всех городов Польши и Литвы. Прибыли также многочисленные гости из отдаленных мест, среди них тесть Ребе Раяца, реб Авроом Шнеерсон из Кишинева.
В этот день для учеников иешивы «Томхей-Тмимим» была устроена трапеза, на которую пришли Ребе, жених, все родственники жениха и невесты и многие из хабадников. После трапезы, продолжавшейся до времени после полуночи, Ребе Раяц захотел плясать с учениками старшей иешивы. Они образовали большой круг, и Ребе Раяц долгое время плясал внутри него.
На следующий день, четырнадцатого кислева, в пять часов вечера в зале иешивы началось «Кабалат поним». У входа в иешиву стояли специально поставленные охранники, поскольку разрешение войти было дано только обладателям входных билетов. Тысячи людей пытались прорваться внутрь и просили пустить их, но места было слишком мало для того, чтобы вместить всех желающих.
В большом зале располагался огромный стол, во главе которого восседал жених. Ребе Раяц сидел по его правую руку, а реб Авроом Шнеерсон – по его левую руку. По обе стороны стола сидели важные гости: адморы, раввины, главы общин со всей Польши.
Абсолютная тишина наступила в зале, когда Ребе Раяц начал говорить: «Известно и распространено, что в течение свадебного веселья души отцов до трех предшествующих поколений приходят из «истинного мира». Так это происходит во всех еврейских домах. Однако иногда случается, что являются на свадьбу души отцов более чем из трех предшествующих поколений. И, в качестве приглашения душам праведников, отцам нашим, нашим святым Ребе, которые придут на свадьбу для того, чтобы благословить венчающихся, скажем хасидус, часть которого принадлежит Алтер Ребе, часть – Ребе о-Эмцои, часть – отцу моего деда (Ребе Цемах-Цедеку), часть – деду, отцу деда невесты (Ребе Маарашу), часть – деду деда жениха, часть – отцу моему, деду невесты (Ребе Рашабу). И сказано: «Произносящий слышанное от имени того, кто это произнес, увидит, будто тот, кто произнес, стоит пред ним», – и Ребе Раяц начал произносить маймор, начинающийся словами «Выйди, любимый мой, навстречу невесте». После произнесения маймора Ребе Раяц вместе с женихом отправился в отдельную комнату, где они находились недолгое время. После этого жениха вывели на «бадекениш», а оттуда все вместе пошли к хупе, находившейся во дворе иешивы.
Более пяти тысяч человек толпились во дворе. Шошвиним были Ребе Раяц и его супруга ребецн Нехама-Дина, дядя Ребе Раяца реб Мойше Оренштейн и его супруга, ребецн Хая-Мушка, дочь Ребе Маараша. В то время, когда жениха и невесту вели под хупу, Ребе Раяц приказал петь нигун Алтер Ребе – «Арба Бавот». Сам Ребе также пел этот нигун в великом слиянии со Вс-вышним.
Хупу проводил сам Ребе Раяц. «Семь благословений» Ребе Раяц произнес в удивительном и сильнейшем «двейкут», и вся община стояла ошеломленная зрелищем, которого удостоилась увидеть.
Трапеза, посвященная свадьбе, проходила в одном из больших залов Варшавы. Ребе Раяц ходил между столами и сам разливал «машке» (так хасиды часто называет водку или другой крепкий кошерный алкогольный напиток – разбавленный спирт или самогон) всем участвовавшим в свадьбе. Дойдя до учеников, он произнес перед ними беседу, а после беседы вышел плясать с руководителями иешивы и воспитателями.
Закончив плясать, Ребе Раяц сел на свое место и сказал маймор, начинающийся словами «Сотворивший веселье и радость…». Произнесение маймора продолжалось до времени после полуночи, и только тогда приглашенные омыли руки для того, чтобы начать трапезу. Во время трапезы Ребе приказал раздать в дар всем участвующим оттиск автографа Алтер Ребе с приложением объяснений, написанных святой рукой Ребе Раяца. Великая радость, свадебные песни и пляски продолжались до рассвета. Лишь в семь часов утра участвовавшие в празднике разошлись по домам. Такой удивительной свадьбы Польша не видела никогда.
(По материалам djc.com.ua)
